Солнце неспешно поднималось по небосклону, наполняя рощу странным зеленоватым светом. Все громче шелестели кроны дубов, все сильнее дрожали их ветви. Но неожиданно напряжение сменилось полным покоем, в один миг расползлись по своим норкам корешки-змеи, отпустив из своего плена тело мертвой жрицы, а дубовые листья начали плавно падать с ветвей, укрывая усопшую изумрудным саваном. Казалось, все было кончено.

Женщина все так же неподвижно лежала на земле, накрытая толстым слоем листвы, из-под которой виднелась лишь ее ладонь. В роще по-прежнему царили покой и тишина, но теперь пальцы хранительницы рощи больше не отливали мертвенной синевой – они порозовели, наполнились жизнью, чуть дрогнули от небольшого усилия…

Воскресшая Лара приподнялась на локте, стряхнув укрывавшую ее листву. На теле женщины не было ран, и лишь разорванная на груди одежда напоминала о жуткой дыре, которую несколько часов назад прожгла шаровая молния. Возродившаяся к новой жизни жрица не чувствовала боли и усталости, но тревожные мысли не отпускали ее ни на мгновение, заставляя хмурить высокий лоб. Приблизившись к самому древнему дубу, Лара прижалась к грубой потрескавшейся коре, обнимая исполинское дерево.

– Спасибо тебе, спасибо… – шептала она на древнем, забытом всеми языке, нежно гладя ствол. – Спасибо, мой друг. Ты спас меня, но молю, подскажи, как мне быть дальше.

Дубы знали многие тайны мироздания. В шорохе их листвы можно было расслышать добрый совет и подсказку, они могли указать верную дорогу, но сегодня деревья были встревожены, почти испуганы. Дубы вели себя так лишь во время лесных пожаров, угрожавших их жизням, и это настораживало Лару. Жрица, как и деревья, чувствовала приближение страшной беды, но пока не могла определить, откуда она исходит.

– Что я должна делать? Как мне вас защитить?

Шепот листвы становился все громче, Лара сосредоточенно кивала, прислушиваясь к «словам» своих зеленых собеседников.

– Хорошо… попробую. Но неужели кто-то может сделать то, что не по силам даже мне? В любом случае, я буду бороться до конца и сумею защитить вас. Не волнуйтесь, все будет хорошо. Обязательно будет!

Тонкая рука вновь погладила ствол могучего дуба, – ласково простившись с древними божествами, которых на самом деле считала родными детьми, Лара поспешно покинула священную рощу.

Маленькие одноэтажные домики выдавали бедность своих обитателей, а аккуратные грядки – их трудолюбие. Стоявший на окраине Борисовки домишко тети Лары ничем не отличался от остальных, разве что на ее огороде росло еще больше зелени, а плоды были крупнее и вкуснее, чем у соседей. Изнутри ее дом также ничуть не напоминал обиталище ведьмы, каким его могли бы представить читатели детских сказок, – здесь не было ни черной кошки, ни развешанных под потолком сушеных трав, ни котла с колдовским зельем. В углу просторной комнаты стоял телевизор, левее возвышалась пышная постель, стену украшал слегка побитый молью, но еще яркий ковер.

Вернувшись домой, Лара первым делом извлекла из-под кровати огромный фанерный чемодан, возраст которого явно перевалил за пенсионный. Едва женщина откинула крышку, как в ноздри ей ударил запах ладана и сушеных трав – в необъятном чемодане ведьма хранила все, что требовалось для занятия магией. Вряд ли на Земле жили люди, способные сравниться с Ларой в знании магических искусств – бесконечно долгая жизнь позволила ей в совершенстве овладеть ими, однако огромный жизненный опыт подсказывал женщине, что надо как можно реже использовать свой дар, вмешиваясь в ход событий. Последние лет пятьдесят хранительница священной рощи вообще не занималась настоящей магией, но теперь, когда неведомая сила угрожала любимым дубам, настало время продемонстрировать все, на что была способна прожившая десятки веков женщина-друид.

Переодевшись в длинную льняную рубаху и плотно закрыв ставнями окна, Лара начала готовиться к магическому ритуалу. Для начала воспользовавшись солью, водой и ладаном, она очистила помещение, изгнав из него дурную энергию и подготовив его к проведению таинства. Лара установила в центре начерченного на полу круга маленький столик-алтарь, разложила на нем необходимые любой практикующей ведьме принадлежности – чашу, кадильницу, нож с черной рукоятью, хрустальный шар и другие не менее важные магические предметы, затем она прочла очищающее душу заклинание и зажгла несколько белых свечей. Теперь можно было начинать…

Ведьма еще не знала точно, что именно ей предстоит совершить, и для начала собиралась установить местонахождение человека, о котором нашептывали ей древние дубы. Сев на маленькую скамейку перед алтарем, женщина стала пристально вглядываться в прозрачный шар, на гладкой поверхности которого отражались крошечные огоньки свечей.

– Виолетта, яви мне свой облик… Виолетта, я взываю к тебе…

Два человека, обладающие сверхъестественными способностями и много времени потратившие на их развитие, могли связаться между собой при помощи магического зеркала или шара так же просто, как если бы звонили друг другу по телефону. Могли, но, похоже, не в этот раз… Хрустальный шар оставался прозрачным, никто не откликался на зов. Прервав сеанс связи, Лара задумалась: судя по всему, в этом было виновато новое имя молодой колдуньи. Пытаясь скрыться от врагов, она приняла имя Виолетта, однако так и не смогла сродниться с ним. Назвав девушку настоящим именем, Лара невольно разрушила бы магическую защиту, спасавшую от цеплялок, что было крайне нежелательно и опасно, и все же хранительница священной рощи решила рискнуть и любой ценой разыскать ту, что могла спасти вековые дубы, а возможно, и весь мир.

Преодолевая возникшее в глазах покалывание, Лара продолжала упорно, не мигая, смотреть в глубь магического шара. Вскоре исходившее от него свечение стало меняться, превратившись из красного в голубое, а затем и в ослепительно-белое. Всматриваясь в прозрачную глубину хрусталя, ведьма представляла светловолосую девочку-подростка с открытым, немного наивным взглядом и симпатичной улыбкой – ту самую Свету Акулиничеву, что впервые встретилась ей несколько лет назад:

– Светлана, где ты? Покажись…

В самом центре сиявшего ослепительным светом шара возникло темное пятнышко. Оно стремительно увеличивалось в размерах, превращаясь в маленькую, не слишком четкую картинку.

Голова Светланы упала на грудь, и растрепанные, черные как смоль волосы скрывали ее лицо. Девушка уже несколько часов была привязана к стулу, силы давно покинули ее, но самое главное – она потеряла надежду, больше не веря в свой таинственный колдовской дар. В комнате, где сидела Светлана, находились и другие люди, но смотревшая в магический шар ведьма не стала обращать на них внимания, понимая, что увидела достаточно.

«Сейчас она не может бороться – слишком велика ее неуверенность в себе, – думала Лара, прикрыв уставшие глаза, перед которыми плавали огненные круги. – Я должна освободить девчонку, вселить надежду, заставить ее действовать… Но как? Она бы могла самостоятельно избавиться от веревок, однако не сделает этого из-за переполняющей ее душу безысходности. Освобождать на расстоянии намного сложнее, и все же мне придется прибегнуть к темным силам, лишь бы помочь ей».

Женщина-друид, последняя из тех, кому были известны тайны высшей магии, никогда не разделяла ее на темную и светлую, видя в любом, даже самом страшном, заклинании лишь инструмент, позволяющий добиться цели. И все же она редко использовала черную магию на практике, стараясь лишний раз не рисковать, взывая к силам, которые не мог до конца контролировать даже самый опытный чародей. Ритуал, который намеревалась провести Лара, был очень опасен, имел в себе элементы темного магического искусства, однако мог спасти жизнь человеку… Или погубить его, стоило ведьме ошибиться хоть раз, произнеся заклинания во время обряда.

Взяв лежавшую на столике перед зеркалом расческу, ведьма осторожно вытащила несколько запутавшихся между зубьями волосков, принадлежавших Светлане. Вчера утром, когда девушка заглянула в дом Лары, она совершила ошибку, которая вполне могла стать роковой, если бы ее волосы оказались в распоряжении недоброжелателей. Наблюдая за тем, как Светлана причесывается чужой расческой, Лара собиралась предупредить об опасности, но передумала, и, как оказалось, не напрасно – волосы Светланы понадобились ей самой. Теперь, когда в распоряжении ведьмы находилось нечто, принадлежавшее объекту предстоящего магического ритуала, дело оставалось за малым, – слепив из воска, смешанного с волшебными травами, фигурку и добавив туда найденные волоски, она отчетливо произнесла: